Злой гений тихого омута?
Городу Ульяновску посвящен один из очерков книги 40-летнего московского журналиста и писателя Глеба Шульпякова «Город Ё».
В этих «письмах русского путешественника», как обозначил автор жанр своего произведения, напрямую отсылая читателя к известным «Письмам…» Карамзина, Шульпяков пишет как о зарубежных городах, так и о русской провинции.
Суть очерка об Ульяновске составляют размышления о том, как в «элегическом» городе Симбирске, среди сонных лощин и заводей, мог вырасти «злой гений» этого места… «Город Ё» вышел в свет в этом году, но Шульпяков был в Ульяновске четырьмя годами раньше – в 2008-м. Местные повели журналиста из «Новой газеты» на эспланаду и рассказали о том, как к 100летию со дня рождения Ленина воздвигли Мемориал, снеся кварталы с симбирской набережной. И о том, как еще до Великой Отечественной в Ульяновске уничтожили культовые сооружения: «В результате чего полностью утратился высотный, парадный силуэт города».
Изучив центральную часть города, Шульпяков заметил атипичную для России ситуацию: «Пока добивают Москву и Казань, Самару и Архангельск, пока закатывают под бодрую облицовочную плитку фасады старой Пензы и Орла, Калуги и Тулы, в Ульяновске выкупают, расселяют, ставят на охрану, реставрируют и открывают музеи». О том, что в других российских городах к истории относятся по-другому, он знает не понаслышке: в течение нескольких лет был ведущим телепередачи «Достояние республики». Автор удивляется тому, что именно помогло сохранить исторический центр и создать заповедник «Родина Ленина»: «Парадокс, но имя идеолога разрушения империи, уничтожения ее культуры, имя человека, чей преемник сделал восстановление даже связи с этой культурой невозможным через физическое истребление ее носителей, – именно это имя спасло от разрушения один-единственный город».
Отдав должное делу директора заповедника Александра Зубова и его команде, Шульпяков подчеркивает, что остальное в Ульяновске типично для русских городов: «Местный капитал при полном взаимопонимании с местной властью «разыгрывает» остатки старого города, то есть уничтожает его тупо, варварски – как это у нас теперь принято. Новые кварталы выдвигаются вплотную к историческим, кольцо вокруг них сужается, петля затягивается… Где, в какой еще стране уникальный музей под открытым небом должен охранять себя от собственного города? От своего же государства?».
Можно поспорить с автором, считающим, что расположенные на эспланаде памятники Ленину и Карамзину, Гончарову и Марксу, Пушкину и Ульянову-старшему «придают физиономии города комичное выражение». В иных городах несочетаемого еще больше, но редки ли случаи, что совершенно непохожие друг на друга люди вырастают в одной семье, что говорить о целом городе? А вот с тем, что памятник букве «Ё» выглядит, как надгробие, полностью соглашусь. Кстати, о том, что создателя пресловутой буквы Карамзина в Ульяновске считают своим, Шульпяков пишет не без иронии.
Рассуждая о том, как на родине Обломова Володя Ульянов мог приобрести «штольцевский, сектантский, аввакумовский фанатизм», он предполагает, что дело может быть в шахматах, которые так любил Ленин: «Быть хладнокровным в победе и проигрыше; уметь жертвовать реальными фигурами для достижения конкретных целей; безжалостно пожирать на пути к этой цели фигуры противника, какими бы значительными они ни были; использовать абстрактную теорию для решения сугубо земных, практических задач – это ведь типично шахматные, гроссмейстерские свойства… Ведь и аппетиты местной власти, и ее «конкретные» цели – это все приемы из арсенала их предшественника. Великого гроссмейстера, злого гения шахматной комбинаторики». Он резюмирует: «Нет, не букве тут надо памятник ставить, говорю я себе. – Не букве, а шахматам, старинной восточной игре».
Дата публикации: 22-09-2012 Автор: Анна Школьная
