«С какой целью из нас стараются сделать преступников?»
Открытое письмо
Прокурору Ульяновской области Малышеву В.В.
Начальнику Следственного управления Следственного комитета РФ по Ульяновской области Евдокимову А.М.
Уважаемый Валерий Васильевич!
Уважаемый Алексей Михайлович!
К вам обращается Михаил Хотенов, более 20 лет проработавший оперативником без единого взыскания. Обращаюсь за помощью, поскольку столкнулся с попытками сделать из меня и моего товарища Хафизова Рината преступников – нас хотят привлечь к уголовной ответственности за якобы имевшее место превышение нами служебных полномочий.
Эта история началась в начале весны прошлого года в Димитровграде. В правоохранительные органы с заявлением о краже крупной суммы денег обратился Оганес Сулейманов. По данному факту было возбуждено уголовное дело. Сам Сулейманов заявил, что к пропаже денег причастны его родственники Амарян М.
и Сулейманов М. Однако позже между сторонами возник межнациональный конфликт. Тогда димитровградские следователи решили передать дело специалистам из Центра по противодействию экстремизму УВД по Ульяновской области. Дело поручили нам – Михаилу Хотенову и Ринату Хафизову.
Для выяснения обстоятельств произошедшего в отдел были приглашены Амарян М. и Сулейманов М. В ходе беседы с Амаряном стало известно, что к преступлению якобы причастен его брат, который уехал с украденными деньгами. После беседы мужчины уехали обратно в Димитровград.
Однако уже на следующий день стало известно о том, что допрошенные по делу о краже денег подали заявление в Димитровградское ГУВД, в котором обвинили Афанди Сулейманова в клевете, а «троих неизвестных сотрудников УВД» – в их похищении, избиении и краже крупных сумм денег, которые на момент задержания якобы имелись при них.
Для следователей Димитровградского следственного отдела Следственного управления Следственного комитета РФ Рябцева С.В. и Колесникова Е.В. этого заявления оказалось достаточно для заведения уголовного дела по статье 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Тут-то и начинается целая череда странностей, нестыковок и явных нарушений со стороны следствия.
Само уголовное дело заведено в отношении «неизвестных сотрудников милиции».
Между тем, согласно определению Верховного Суда РФ от 28.02.2006 г. №46-Дп 0577, установление конкретного должностного лица по таким делам является обязательным. Мы уверены, что такой прием был избран не случайно, так как фактически лишал нас права на защиту. Кроме того, статус свидетелей не давал возможности в полной мере получать информацию о ходе расследования. В конце прошлого года нам было предъявлено обвинение по части 3 статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия или угрозы его применения).
В заявлении Амаряна М. и Сулейманова М.
говорится о якобы нанесенных им двадцати ударах руками и ногами «со значительной силой». Между тем проведенная в ходе следствия медицинская экспертиза не выявила на их телах никаких следов побоев. Несмотря на это, избиение по-прежнему нам вменяется.
Пытаясь защититься от ложных обвинений, мы вынуждены были обратиться к помощи адвокатов, установили множество очевидцев происходившего в тот день, подали несколько ходатайств о допросе свидетелей (чего почему-то не спешили делать следователи), однако все это натолкнулось на явное нежелание следствия устанавливать истину, началось умышленное затягивание дела, на наш взгляд. В частности, следователями якобы было установлено, что девять свидетелей защиты, живущих в разных местах, имеющих разный социальный статус и разную возрастную категорию, вступили в сговор. Как позже выяснилось, это стало поводом к прослушиванию их телефонных разговоров.
Неизвестно, каким образом, но следователям удалось добиться от судьи разрешения на прослушку свидетелей без указания номеров их телефонов и других точных данных. При этом судебное постановление о прослушивании было вынесено в мае 2010 года сроком на два месяца, а телефонные номера, которые необходимо прослушивать, следствие устанавливает только осенью 2010 года. Опять парадоксальная ситуация: а что же и кого же прослушивали в таком случае в течение разрешенных двух месяцев? А если начали прослушивать только осенью 2010 года при наличии установленных номеров телефонов свидетелей защиты, но при этом срок разрешенного прослушивания истек – значит, в очередной раз следователи нарушили все нормы закона и морали! Это ли не нарушение конституционных прав граждан на неприкосновенность личной жизни? Кроме того, у нас имеются сведения о том, что на свидетелей оказывалось давление – им угрожали проблемами в учебе и работе.
Ко времени окончания разрешенного срока расследования уголовного дела следователи направили дело на проверку в прокуратуру г.Дмитровграда, однако оттуда дело вернули на доработку с формулировкой «недостаточно доказательств». Позже, после обжалования, аналогичное решение выносит и областная прокуратура.
После этого в деле оказываются новые «доказательства», которые следователи пытаются внести, похоже, задним числом. К тому времени Амарян уже уехал из России, однако якобы от него появляется заявление о том, что он не желает знакомиться с материалами уголовного дела. Как показала проведенная по нашей инициативе почерковедческая экспертиза, подпись не принадлежит Амаряну, значит, документ подписал другой человек. Есть теперь в деле и видеозапись, сделанная по «Скайпу» посредством сети интернет, где неизвестный человек обвиняет нас в преступлениях. Является ли этот человек тем самым Амаряном и когда сделана эта запись – неизвестно. То, что при нашем ознакомлении с делом этих материалов в нем не было, подтверждает сделанная нашими адвокатами полная фотофиксация томов. Однако и на это никто не обращает внимания. Проводивший проверку по заявлению Рината Хафизова в отношении Колесникова и Рябцева Залужный А.А. основывался лишь на копиях материалов, которые были представлены следователями, действия которых и проверялись. Как при этом он направлял на экспертизу заявление Амаряна? В итоге огромное количество несоответствий и нарушений Залужный объясняет «опечаткой». Это и немудрено – все списать на опечатку, так как проверку по нашей жалобе проводил все тот же следственный комитет, следователи которого в отношении нас расследовали уголовное дело – «кто же будет сам себя пороть» или «выносить сор из избы», а опечатка – удобная ширма для прикрытия любого нарушения закона в отношении нас.
Все перечисленные нами факты не голословны, они могут быть подтверждены имеющимися у нас документами. Также можем представить и уголовное дело, заверенное следователем Рябцевым, для сравнительного анализа.
Нами были направлены более двадцати жалоб и заявлений на незаконные действия следователей, в том числе в Следственное управление Следственного комитета по Ульяновской области, но ни по одной из них так и не было проведено должным образом ни одной проверки, а некоторые жалобы и вовсе были проигнорированы. К сожалению, в данном случае мы не можем рассчитывать и на объективность суда, так как судьи прислушиваются исключительно к следователям, имеют с ними тесную связь. Обвинение в свой адрес в превышении служебных полномочий мы расцениваем как клевету, так как честно и в рамках закона выполняли работу по проверке причастности конкретных лиц «к разжиганию межнационального конфликта с целью прикрыть преступление по хищению денежных средств у заявителя». А уголовное дело в отношении нас полностью сфабриковано. С какой целью из нас стараются сделать преступников? Попытка повысить отчетность по борьбе с коррупцией? Чье-то желание продвинуться по карьерной лестнице?
Где искать защиты и что делать? Для нас сегодня это главные вопросы, на которые мы просим вас помочь найти ответы.
С уважением, Михаил ХОТЕНОВ.
Дата публикации: 26-05-2011 Автор:
