Из андеграунда – на свет

13 марта в ирландском пабе John Potter’s на улице Ленина, 89 отыграла свой концерт украинороссийская группа «Немного нервно» – пока не широко известная, но, безусловно, интересная и выделяющаяся. Сами свой жанр музыканты обозначают как «дрим-фолк», но называют их поразному: и акустик-фолк, и фолк-рок. Лидер группы Екатерина Гопенко говорит: люди слушают, а значит, не в жанре дело. В интервью «Симбирскому курьеру» Гопенко рассказала о себе, группе и коснулась ситуации на Украине.

«Нас ни с кем не перепутали?»

 - Ты раньше приезжала в Ульяновск то автостопом, то на рейсовом автобусе. Сейчас как добрались?

- Сейчас мы едем от концертного агентства на микроавтобусе. Так комфортно никогда еще не ездили. Автостопом можно не успеть. Раньше было проще. Если мы застряли на трассе где-нибудь под Самарой, не успели на собственный квартирник, мы могли позвонить и отменить его, и эти 15 человек, собиравшиеся прийти, сказали бы: «Ну что ж, ладно, давайте завтра». Сейчас висят афиши, есть договоренность с клубами, и мы уже не можем позвонить и сказать, что мы застряли, нам пришлют за это счет.

- Города успеваете смотреть?

- Очень редко. Бывает, у нас возникают какие-то паузы, в основном это понедельники.

Тогда мы говорим друг другу: «Да-да, мы пойдем смотреть Екатеринбург!». Но получается, что Оля (Ольга Гостева, скрипка) закрывается на кухне и там готовит – так она снимает стресс, Алеся (Алеся Широбокова – клавишные) плетет фенечки, я что-то пишу, Рома (Роман Резник – флейты, металлофон) тоже что-то свое делает. Вот и посмотрели город.

- Ты в Ульяновске – чуть ли не каждый год. Ассоциируется ли он с чем-то?

- В Ульяновске была действительно много раз, это тот самый город, в котором нас однажды «кинули» на деньги после концерта. Да, ассоциация сложная… На самом деле, один человек нас кинул, а другой эти деньги отдал, хотя и не должен был – из своего кармана дал, чтобы мы могли уехать.

- Так, а хорошее что-то было?

- Конечно. Интересно было, когда приезжали сюда на открытие одного клуба. Это было очень гламурное заведение. Каков был наш шок, когда мы зашли в гримерку, а там стоит черника со взбитыми сливками, коньяк французский. Мы спрашиваем: «Это что, забыл ктото?» – «Нет, – говорят, – это вам».

- Вы вегетарианцы. Нет сложностей в туре?

- Наш любимый период для гастролей время Великого поста, когда ты можешь попросить постное блюдо и не вызвать ненависти у сотрудников заведения. «А можно мне гречку без мясной подливки?» – «Вы что, она с тушенкой готовилась. Выковыривайте и ешьте». Такие ситуации происходят регулярно. В этом туре заранее всех, наконец, проинформировали, что в составе два вегетарианца. Наконец-то мы едим каждый день.

- Ездите на микроавтобусе, но чувствуете себя все еще в андеграунде?

- Да, и боюсь, что никогда от этого чувства я не избавлюсь. Когда мы собираем по 200 человек в городе, когда выступаем на фестивалях, где эта толпа вдруг начинает вместе с нами петь слова песни «Я выйду из тела», у меня появляется ощущение, что это какой-то подвох, меня с кем-то перепутали. Не могу соотнести себя, ездящую автостопом, с сотнями этих людей, которые поют вместе со мной песню.

И китайцы слушают

 - Недавно наткнулся на отзывы о вашей группе китайцев – перевод с какого-то тамошнего сайта. Хочется выйти за пределы страны?

- Хотелось бы поездить по миру – по Азии, Южной Америке, которые далеки от нашей традиционной культуры. Интересно, как бы восприняли нашу музыку там, интересен этот дивный новый мир. В Воронеже несколько дней назад на концерт пришел коренной китаец, который сейчас на стажировке в России. Он услышал нас как раз на своих китайских сайтах. Сказал: «Вас там слушают». Может, польстить хотел. Конечно, может, он один на миллиард китайцев. А вдруг? Вдруг мы приедем в Китай, а там все поют «Я выйду из тела» хором на площади?

- В одном из интервью ты говорила, что у каждого из вас есть «свои маленькие работки». Музыка – не для всех основной род занятий?

- А как ты представляешь себе, чтобы в России можно было заработать на жизнь музыкой? Я – не знаю. И никто не знает, даже более успешным музыкантам приходится сниматься в рекламе, заводить собственный бизнес, открывать рестораны, выпускать коллекцию одежды и духов. И у каждого из нас есть свой заработок. В основном все это сфера интеллектуальной деятельности. Кроме того, занимаемся рукоделием, продаем его на концертах, но это, по сути, тоже развлечение.

Нет ничего дороже человеческой жизни

 - Ты из Запорожья, но выступаешь последнее время в основном в России.

Давно была на Украине?

- Без концертов – в январе. Мы там живем, ездим домой. Очень страшно за людей, которые умирают непонятно за что. Я в своей жизни не видела еще ни одной цели, которая оправдывала бы средства. Видимо, у кого-то другие понимания о целях и средствах. Но те, кто так думает, ведь не самипод танки и пули идут. Для меня это дико. Нет ничего, что дороже человеческой жизни, я думаю. Я очень хочу, чтобы это все быстрее кончилось. Я считаю, что если бы мы жили по любви, а не по закону, все в мире было бы лучше.

- Ты в прошлом интервью нам говорила, что можно заниматься не только музыкой, а можно быть, к примеру, хорошей матерью. Хочешь быть мамой?

- Я считаю, что материнство – это не для каждого человека. Отцовство – может быть. А на мать возлагается очень большая ответственность. Я-то даже за котом уследить не могу.

Взять ответственность за человека я пока не решаюсь. Это касается моих финансов, графика, образа жизни. И не вижу такой необходимости. Может быть, потом мне и захочется.

Пока мне хватает этого детского сада, который я вожу с собой.

- Название альбома в четырех частях, который вы постепенно дописываете, «Сны о земле». Откуда оно взялось и что для тебя сны вообще? В твоих песнях сон часто упоминается.

- Эпиграфом ко всем частям служит фраза: «Послушай, малыш, мы не спим, мы снимся». Я очень часто думаю о реальности этой реальности. Все, что происходит со мной, подчиняется странным закономерностям: то, чего я хочу, обязательно происходит, но и то, чего я боюсь, тоже происходит. И у меня довольно давно появилась мысль о том, что реальность и наши желания каким-то образом связаны. Тут и возникают всякие даосистские теории о том, монах ли я, которому снится, что он бабочка, порхающая над цветком лотоса, или я бабочка, которой снится монах? Вот и решила создать альбом, в котором каждая песня – это какой-то сон о происходящем на планете.

- Проснуться однажды бабочкой – это страшно?

- Это по-другому… Вообще редко говорю такие откровенные вещи, но когда я теряю сознание – иногда это случается из-за пониженного давления, – вижу какой-то очень долгий сон: я проживаю в нем несколько дней или даже недель. Там происходят какие-то события, я еду куда-то на трамвае, встречаюсь с людьми, что-то решаю. А когда просыпаюсь, то вижу, что я валяюсь под стулом, а все только бегут ко мне. Секунды три я была в отключке, а в моем выключенном сознании прошло четыре дня. Часто думаю: а не получится ли однажды, что я проснусь и окажется, что вся моя жизнь была каким-то сном, пока я задремала на секундочку?

Дата публикации: 24-03-2015 Автор: Сергей Гурьянов